Он не был очень успешным врачом, и вместо того, чтобы бороться с неудачной врачебной практикой, он решил посвятить свою жизнь управлению медицинской диагностической лабораторией в Пасадене, Калифорния. Доктор Поттенджер зарабатывал на жизнь, выполняя довольно простую задачу – оценивая потенциал гормонов надпочечников. В то время адреналин, полезный препарат для неотложного спасения людей, близких к смерти, получали из надпочечников животных, и эффективность этих вытяжек сильно различалась. Так как адреналин был очень мощным препаратом, он нуждался в точной дозировке.
Количественный аспект органической химии в то время был довольно грубым. Вместо того, чтобы провести анализ в пробирке, доктор Поттерджер держал несколько клеток с кошками, лишёнными собственных надпочечников. Без них кошки не могли долго прожить, и по времени, в течение которого адреналин поддерживал их жизнедеятельность, доктор измерял силу каждой конкретной партии.
Кошки доктора Поттенджера имели экономическую ценность, потому он делал всё возможное, чтобы сохранить их здоровье, но это оказалось удручающе трудной задачей. Он содержал их в чистоте, в светлых, просторных клетках, кормил лучшим пастеризованным молоком, которое мог найти, свежим мясом и субпродуктами (в природе кошки сначала съедают внутренности, так как в них есть витамины и другие вещества, которых нет в мышечной ткани).
Мясо было тщательно приготовлено, чтобы устранить паразитов; также диета дополнялась печенью трески. Тем не менее, несмотря на все старания доктора, кошки были болезненными, жили недолго и требовали частой замены. Как правило, они плохо размножались и рано умирали от бактериальных инфекций, так как в 1920-х годах не существовало антибиотиков. Я думаю, доктор Поттенджер постоянно посещал приют для животных, и возможно, даже заплатил кому-то, чтобы ему беспрепятственно выносили кошек через чёрный ход, не задавая вопросов.
Анализы доктора Поттенджера были относительно точными, его дело росло и росло. В конце концов, ему потребовалось больше кошек, чем могли вместить его клетки, и ему пришлось построить большой крытый вольер на открытом воздухе. Перегруженный работой, доктор стал уделять меньше внимания питанию вновь появившихся животных. Они получали то же самое молоко и рыбий жир, но для них он не готовил мясо. Тогда произошло маленькое чудо. Кошки в этой клетке, о которых меньше заботились, кормили сырым мясом, стали намного здоровее других, меньше страдали бактериальными инфекциями и другими проблемами со здоровьем. Потом произошло второе чудо, а доктор начал размышлять о первом.
Он подумал, что кошки в дикой природе не готовят пищу; может быть, их пищеварительная система не может усваивать всё необходимое из приготовленного мяса. Возможно, проблема заключалась не в отсутствии надпочечников, а в том, что кошки оставались без должного питания, постепенно умирая от голода среди кажущегося изобилия. Таким образом, доктор решил провести несколько экспериментов с питанием кошек.
Он создал 4 возможных комбинации продуктов: сырое мясо и непастеризованное молоко, сырое мясо и пастеризованное молоко, варёное мясо и сырое молоко, варёное мясо и пастеризованное молоко; последняя группа – то, чем он кормил их всё время.
Таким образом, он разделил кошек на 4 группы и кормил каждую из них отдельно.
Первые результаты не заставили себя ждать, но наблюдение наиболее важных заняло больше времени. Лучше всего чувствовали себя кошки, получавшие сырое мясо и сырое молоко. Те, кому досталось сырое мясо и пастеризованное молоко, также чувствовали себя неплохо, но уже не так хорошо. Хуже было тем, которые питались варёным мясом и сырым молоком; и хуже всех пришлось получавшим полностью обработанные продукты.
Очевидно, что кошки не могут переваривать приготовленную пищу; все животные получают достаточно питания только из того, что могут переварить. Многие, основываясь на результатах опыта Поттенджера, сделали заключение, что люди тоже должны питаться только сырой пищей. Эта идея остаётся спорной. Однако, самым важным результатам кошачьего эксперимента потребовались годы, чтобы проявиться; вероятно, потому, что его последствия были удручающими. Доктор Поттенджер продолжал свои эксперименты на протяжении нескольких поколений кошек, и это был самый ценный опыт, показавший трансгенерационные изменения. Через несколько поколений кошки, получавшие полностью сырые продукты, начали меняться внешне. Их челюстные и тазовые кости стали шире, все кости – крепче, зубы – лучше. Они начали успешно размножаться.
Спустя несколько поколений, самая здоровая группа, получавшая сырую пищу, казалось, улучшилась, насколько это вообще было возможно.
Тогда доктор Поттенджер взял нескольких кошек из этой группы и стал кормить их приготовленной пищей для изучения процесса питательной дегенерации. После трёх таких поколений состояние группы ухудшилось настолько, что животные с трудом размножались. Их челюсти стали узкими, с кривыми зубами, тазовый пояс также сузился, кости и скелеты ослабли. Матери не выкармливали потомство, а иногда даже и съедали. Они снова не могли долго жить.
Перед тем, как группа полностью потеряла способность размножаться, доктор стал снова кормить их сырой пищей. Потребовалось 4 поколения абсолютного сыроедения, прежде чем в группе стали появляться отдельные идеальны особи. Исправление таких повреждений требует больше времени, чем их развитие, а также нескольких поколений упорного постоянства.
Я думаю, похожий процесс происходит с людьми в нашем столетии. С изобретением мельницы и, как следствие, деградацией нашего хлеба насущного в белую муку; с развитием промышленного хозяйства и общим снижением питательной ценности всех культур, общее соотношение питательности и калорийности значительно снизилось. Затем оно ещё снизилось, поскольку мы начали промышленное производство продуктов питания и развитие национальных марок готовой пищи; мы начали питаться нежизнеспособной, обработанной едой. Результатом стало ещё большее ухудшение соотношения питательности и калорийности.
Подобно кошкам Поттенджера, мы, цивилизованные люди так называемых развитых стран, теряем способность к размножению, желание (или энергию) материнства, хорошее настроение – так же, как кошки Поттенджера теряли способность жить. Мы чувствуем себя настолько плохо, что отчаянно нуждаемся в улучшении самочувствия, и самым подходящим способом для этого считаем лекарства. Стоит ли удивляться, что самые развитые страны, находясь впереди всех по пути промышленного пищевого вырождения, тратят 14% своего валового внутреннего продукта на медицинские услуги?
Неудивительно, что многие дети рождаются путём кесарева сечения; неудивительно, что многие из них имеют кривые зубы. Наиболее удручающий аспект всего этого приходит в голову, если учитывать, что для восстановления большинства повреждений кошкам Поттенджера потребовалось 4 поколения идеального питания.
