Больше, чем просто тело: восприятие психологических характеристик и природа объективации

Согласно моделям объективации, визуальное восприятие другого человека исключительно как тела провоцирует дементализацию, отсечение его/ее психологических черт. В данной работе представлен альтернативный подход, демонстрирующий, что фокусирование внимания на теле не преуменьшает значения приписывания объекту всех психологических характеристик, но ведёт к созданию реципиентом мнения о том, что объект обладает тем или иным складом ума. Опираясь на различия в психологическом восприятии воли и опыта, мы обнаружили, что сосредоточенность на чьём-либо теле ухудшает суждение о его/её воле (самоконтроле и действии), но улучшает суждение об опыте (эмоциях и чувственных ощущениях). Такие результаты были получены путём сравнения объектов, изображенных на фотографиях обнажающими части своего тела, c объектами, изображенными на фотографиях, где их тело прикрыто (Эксперименты 1, 3 и 4), или путём прямого направления внимания реципиентов на физические характеристики объектов (Эксперимент 2). Сосредоточенность на теле сказывается на психологическом восприятии, но также оказывает влияние и на моральные интуиции, когда кажется, что те, кого воспринимают лишь как тело, проявляют меньшую моральную ответственность (т.е. их действия в меньшей степени соответствуют нормам морали и нравственности), но вместе с тем более чувствительны к причиняемому вреду (т.е. более ранимы; Эксперименты 5 и 6). Полученные результаты дают основания полагать, что фокусирование внимания на теле не является причиной объективации как таковой, но ведет к перераспределению восприятия психологических характеристик.

Авторы: Курт Грей (Университет Мэриленда); Джошуа Кнобе, Марк Шескин и Пол Блум (Йельский Университет); Лиза Фельдман Барретт (Северо-Восточный Университет и Массачусетская больница общей практики/Медицинский факультет Гарвардского  Университета).

Изменяются ли коренным образом психологические характеристики человека, когда он снимает свитер? Вопрос кажется абсурдным: как удаление предмета одежды может сказываться на способности человека выполнять какие-либо действия или чувствовать? Тем не менее, шесть проведенных нами экспериментов показывают, что снятие с человека свитера/кофты — иными словами, обнажение плоти — может значительно изменить то, как воспринимаются его/ее психологические характеристики. В данной статье мы выдвигаем предположение о том, что психологические характеристики, которые мы приписываем другому человеку, зависят от того, насколько выступают оголенные части тела этого человека — что наше субъективное суждение о том, в какой степени человек переносит боль или способен совершать обдуманные поступки, зависит от того, что на человека одето — свитер или майка.

Объективация

Философы, психологи и теоретики феминизма, все спорили о том, может ли концентрация внимания на чьем-либо теле повлиять на то, как воспринимается ум этого человека. Несколько столетий назад Эммануил Кант (1779 г.) заявил, что

«плотская любовь делает из любимого человека Объект желания; а как только аппетит удовлетворен, человека выбрасывают, так же, как выбрасывают выжатый до капли лимон» (с. 163).

Иными словами, те, на кого направлено половое влечение, воспринимаются лишь как средства получения удовлетворения. Предположение Канта было признано и развито современными представителями философии феминизма, которые утверждают, что объекты сексуального желания воспринимаются как бездушные физические объекты, и этот феномен носит название «объективация».

Суть объективации в том, что восприятие кого-либо в контексте сексуальных отношений — например, порнографии — заставляет людей фокусироваться на физических характеристиках в ущерб психическому и нравственному статусу.

В ходе одной из дискуссий, например, Нуссбаум (1995 г.) описывает множество составляющих объективации, среди которых «отрицание способности человека управлять самим собой», которая в глазах реципиента лишает объект способности к совершению выбора и самоопределению; «инертность», которая не дает приписывать объекту способность к принятию волевых решений и выполнению каких-либо действий; а также «отрицание субъективности», которое «лишает» объект способности получать чувственный опыт. В отношении всего перечисленного действует следующий принцип: сексуализация людей ведет к ухудшению оценки воспринимаемых психологических характеристик.

Как правило, объективация отражается на восприятии женщин, и этот феномен легко прослеживается в нашей культуре. При проведении одного крупного исследования, посвященного изучению размещаемой в журналах рекламы, ученые обнаружили, что на самых видных полосах размещают изображения женских тел, в то время как размещение фотографий мужчин чаще всего ограничивается портретными снимками крупным планом (изображением только лиц). Такой «фейсизм» (от английского face — лицо) серьезно сказывается на психовосприятии умственных способностей, поскольку люди на фотографиях, демонстрирующих обнаженные части тела, кажутся менее разумными, целеустремленными, компетентными и располагающими к себе.

Сосредоточенность исключительно на физической внешности человека также способна негативно сказаться на оценке его/ее психологических характеристик, от профессионального соответствия и интеллекта, вплоть до снижение оценки его/ее чувствительности к боли, способности испытывать эмоции и даже следовать нормам морали и нравственности. Аналогичным образом, нейровизуализационные исследования обнаруживают, что у некоторых мужчин сексуализированные фотографии женщин способствуют меньшей активности отделов головного мозга, связанных с атрибуцией психического состояния. Это может сказываться и на поведении женщин: те, кого пристально, с головы до ног рассматривают похотливым оценивающим взглядом, хуже сдают экзамены по математике.

Хотя подавляющее большинство исследований, посвященных феномену объективации, связаны именно с сексуализацией, эффект дементализации достигается и без присутствия полового желания. На самом деле, исследование показывает, что тех, чей внешний вид провоцирует реакцию, обратную сексуальной привлекательности, — отвращение — мы тоже воспринимаем как лишенных психологических характеристик. Объективация даже может быть направлена человеком на самого себя — у женщин такая само-объективация связана с расстройствами питания, рассеянностью или возбужденностью, депрессиями и даже причинением себе вреда.

Вывод ясен: мысленное восприятие кого-либо исключительно как объекта типа «тело» снижает нашу способность наделять этого человека теми или иными психологическими характеристиками.

Разум в двух измерениях

Существующие на данный момент исследования и теории относительно природы объективации предполагают, что психологическое восприятие можно рассматривать в контексте единого основообразующего континуума, в котором объект находиться где-то между отсутствием разума (как у неодушевленных предметов) и полноценным разумом (как у нормального человеческого существа). Согласно этой модели, объективация человека означает перемещение этого человека на несколько пунктов вниз по шкале континуума, по направлению от развитой индивидуальности к неодушевленности, присущей простым объектам — а значит, к меньшему проявлению воли, самостоятельности, способности получать субъективный опыт и т.д.

Однако последние исследования показывают, что психологические характеристики воспринимаются не в одном измерении, а в двух. Участников одного из исследований попросили оценить различные психологические свойства множества объектов, включая людей, животных и сверхъестественные объекты. Эти психологические характеристики были подвергнуты факторному анализу, который выявил два измерения психологических характеристик: волю и опыт. Под волей понимается способность действовать, планировать и осуществлять самоконтроль, в то время как опыт означает способность чувствовать боль, удовольствие и эмоции. Эти два измерения восприятия психологических характеристик сравнимы с двоякой структурой других концепций социального познания, главным образом, таких как человечность, содержание стереотипов и личность.

Такая двухмерная структура восприятия психологических характеристик предполагает, что все предыдущие исследования феномена объективации неполны, так как в данном исследовании почти все внимание уделено свойствам, связанным с волей, таким как способность личности к выполнению определенных видов деятельности, интеллектуальное развитие и целеустремленность. В своей работе мы изучаем эффект, который оказывает на приписывание личности тех или иных характеристик воли и опыта сосредоточенность на теле данного человека. С учетом предыдущих исследований мы ожидаем увидеть, что акцентирование внимания на теле ухудшает оценку характеристик воли, но, что важно, также предполагаем, что сосредоточенность на теле улучшает суждения о характеристиках, связанных с опытом. Несмотря на то, что на первый взгляд такое предположение противоречит большинству теорий об объективации, имеются достаточные доказательства существования связи между опытом и телом.

Опыт и тело

Когда люди испытывают эмоции, их тела непосредственно участвуют в этом процессе. Руки трясутся от страха, в животе все бурлит от любви, в ярости сжимаются кулаки. Данные, полученные в ходе экспериментов, подтверждают, что эмоции материализуются, полагаясь на интероцептивные ощущения, поднимаясь от глубинных телесных реакций к испытываемому опыту. Действительно, от простой улыбки и шутки кажутся смешнее, а временный паралич мышц лица, вызванный инъекциями «Ботокса», может уменьшить эмоциональный опыт.

Такая связь между телом и эмоциями существует не только на уровне ощущения этих эмоций, но и на уровне их восприятия со стороны, в связи с чем люди охотно приписывают способность переживать лишь объектам из плоти и крови. Так люди с готовностью приписывают таким объектам как компьютеры или роботы умственные способности, например, «понимание» или «знание», но такие характеристики как «счастье» или «боль» им приписывают неохотно. Люди также не стремятся приписывать характеристики опыта Богу, не имеющему телесной оболочки, или корпорациям, у которых нет тел, хотя они и образованы множеством людей. Наиболее вероятной причиной такой воспринимаемой связи между телами и опытом служит тот факт, что большую часть своего опыта мы получает посредством физических органов собственного тела, то есть через кожу (например, боль/удовольствие), нос (например, отвращение), глаза (например, сознательное зрение) или чресла (например, желание).

Поскольку биологические тела связаны с восприятием опыта, вероятно, что простая концентрация на теле или плоти другого человека заставляет нас смотреть на этого человека через призму опыта. Но почему при этом мнение о характеристиках, связанных с опытом улучшается, а о характеристиках, связанных с волей, — ухудшается? Очевидный смысл понятия дуализм дает свое объяснение. Оно заключается в том, что люди интуитивно воспринимают разум и тело как понятия различные или даже противоположные. С точки зрения такого противопоставления, чем больше вы сосредоточены на чьем-либо теле, тем меньше вы воспринимаете этого человека как хоть мало-мальски наделенного разумом. На первый взгляд, кажется, что эта двойственность выступает в поддержку традиционного противостояния, свойственного объективации, — разум против лишенного разума тела — однако, связь между телом и опытом предполагает, что конфликт может быть представлен следующим образом: волевой разум против тела, опирающегося на опыт.

Иначе говоря, дуализм может заключаться не в противостоянии физического объекта и нематериальной души, а в конфликте между рациональной волей («разумом») и бурлящими страстями опытом («телом»). Таким образом, люди могут быть склонны воспринимать кого-либо как способного на проявление либо воли, либо опыта, то есть, как способного или думать, или чувствовать. Так что, несмотря на то, что воля и опыт, как правило, ортогональны, эти измерения могут быть обратно пропорциональными друг другу, когда мы воспринимаем кого-либо как «разум» или как «тело». Такие антагонистические взаимоотношения между волей и опытом были выявлены и в различных других сферах, включая сферу нравственности (приведение моральных типов) и стереотипизированной литературы. В подобных исследованиях часто присутствует эксплицитное или имплицитное сравнение с другими социальными группами или с другими объектами морали, что порождает такое компенсаторное отношение. Мы полагаем, что дуализм способствует интуитивному сравнению — и противопоставлению — волевого разума и опирающегося на опыт тела.

Идея о том, что сосредоточенность на теле может вести и к ослаблению, и к усилению определенных воспринимаемых характеристик, контрастирует с термином «объективация», поскольку, согласно ей, люди, которые воспринимаются как тела, уже не считаются объектами, лишенными разума, а рассматриваются как люди, у которых перевешивает опытное восприятие: они сильнее реагируют на боль, удовольствие, желание, чувственные ощущения и эмоции, но им недостает воли. Иначе говоря, сосредоточенность на теле ведет не к дементализации, а к перераспределению психологических характеристик.

Если сосредоточенность на теле действительно ведет к перераспределению психологических характеристик, при котором общий их объем остается неизменным, но распределяется между двумя указанными измерениями, то это перевернет не только традиционные представления об объективации, но также будет иметь последствия и для сферы нравственности. Приписывание моральной ответственности связано с суждениями о волевых характеристиках, таким образом, сосредоточенность на теле влечет за собой ухудшения мнения о моральной ответственности. С другой стороны, приписывание моральных прав связано с суждением об опыте, так что если сосредоточенность на теле улучшает оценку опыта, то это также должно вести и к более глубокому восприятию установки на избежание причинения вреда. Например, одно исследование показало, что чем больше мы воспринимаем объект как восприимчивый к ощущению боли, удовольствия, страха и желания, тем больше уверены в том, что этот объект нужно защищать от возможного вреда. Таким образом, если восприятие другого человека как тела заставляет в большей степени приписывать ему/ей характеристики опыта, то оно также должно усиливать необходимость наделения его/ее моральными правами, а не лишения его/ее этих прав. Тогда объективация перестанет быть объективацией как таковой. Восприятие человека как тела может просто вести к приписыванию этому человеку характеристик другого склада ума, подразумевающего иной моральный статус.

Наше исследование

В ходе шести экспериментов мы проверили гипотезу перераспределения психологических характеристик, согласно которой предполагается, что мужчины и женщины, представляемые своими телами, в меньшей степени способны к проявлению воли (самоконтролю и планированию), но в больше степени способны к проявлению опыта (чувствительности к боли и подверженности эмоциям).

В первом эксперименте исследуется, имеет ли место перераспределение при просмотре фотографий, на которых изображены лишь лица объектов, или при просмотре снимков, демонстрирующих и лицо, и тело.

Второй эксперимент посвящен изучению того, можно ли добиться перераспределения путем манипулирования вниманием, осознанного направления его или на «разум», или на «тело».

В ходе третьего эксперимент мы проверили, имеет ли место перераспределение в условиях большего разнообразия участников и большего количества объектов.

В четвертом эксперименте изучается роль сексуальной многозначительности и привлекательности в атрибуции психологических характеристик, с предварительным предположением, что намеки на непристойное поведение должны приводить к перераспределению воспринимаемых характеристик.

Последние два исследования нацелены на изучение нравственных последствий применения гипотезы перераспределения.

В пятом эксперименте проверяется, усиливает ли сосредоточенность на теле относительное восприятие моральной субъектности, т.е. уязвимости другого человека перед причинением ему/ей вреда, при снижении относительного восприятия моральной ответственности, т.е. способности человека к действиям, заслуживающим определенной реакции на них окружающих.

В ходе шестого эксперимента проверяется, ведет ли сосредоточенность на теле другого человека к повышению морального статуса, при котором воздействие неприкрытой кожи заставляет участников защищать других людей от вреда, наносимого ударами электрического тока.

Эксперимент 1: Лица против тел

Посредством этого эксперимента мы выясняли, зависит ли приписывание характеристик воли или опыта от того, в какой степени на обозрение представлено тело. Участники оценивали объекты — и мужчин, и женщин — которые были запечатлены на фотографиях крупным планом (только лицо) и портретно по пояс (лицо+торс). Основываясь на результатах предыдущих исследований, в которых применялась аналогичная методика, мы предположили, что объект, выставляющий на показ большую площадь собственного тела, будет оценен как обладающий сниженными характеристиками воли (способностью к самоконтролю, планированию или поведению в рамках морали), а также, что важно отметить, у них будет отмечено усиление характеристик опыта (способности чувствовать удовольствие, голод, желание).

Методика

Участники. Сто пятьдесят девять участников (из них 82 женщины; средний возраст = 23 года) было набрано из числа посетителей университетских столовых на условиях безвозмездного участия в эксперименте (в качестве платы они получили благодарность исследователя).

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. Участникам были выданы опросные листы с фотографиями и кратким описание одного из двух объектов — мужчины или женщины. Объекту женского пола было дано такое описание:

 «Это Эрин. Она изучает английский язык и посещает курсы в Колледже свободных искусств в Новой Англии. Помимо учебы, она является членом нескольких студенческих организаций. А по выходным Эрин любит тусоваться с друзьями».

Описание объекта мужского пола было идентичным, за исключением того, что имя было заменено на «Ааарон», а местоимение «она» — на местоимение «он». К этим описаниям прилагались фотографии Эрин/Аарона. На снимках, обозначающих условное состояние «лицо» были запечатлены лишь лица объектов, а на фотографиях, обозначающих условное состояние «тело», помимо лица, можно было видеть верхнюю часть туловища (см. Рисунок 1).

Прочитав краткое описание, участники должны были оценить психологические характеристики объекта, а именно, ответить на шесть вопросов, сформулированных следующим образом: «По сравнению со среднестатистическим человеком, в какой степени Эрин свойственны качества Х?» Где Х обозначались такие характеристики, связанные с волей, как самоконтроль, нравственное поведение и планирование, либо такие характеристики, связанные с опытом, как способность получать удовольствие, чувствовать голод и желание. Были выбраны именно эти характеристики, поскольку они по Г.М. Грею в большой степени отражают соответствующие измерения. Ответ на каждый вопрос нужно было дать, исходя из 5-бальной шкалы, от 1 («В наименьшей степени») до 5 («В наибольшей степени»), где средний показатель (3) означал «В равной степени».

Показатели психологического восприятия. Прежде чем приступать к анализу, мы структурировали результаты восприятия волевых и опытных характеристик. Данные ответов на шесть вопросов по оценке психологических характеристик были подвержены факторному анализу, который вывел два ортогональных фактора с собственными значениями >1. Первому фактору соответствовали характеристики воли: самоконтроль (коэффициент вращения фактора = .66), нравственное поведение (.49) и планирование (.79). Второй фактор был соотнесен с характеристиками опыта и учитывал способность к ощущению удовольствия (.38), голода (.74) и желания (.59). Таким образом, характеристики воли были усреднены до индекса воли, а характеристики опыта были усреднены до индекса опыта. Альфа индекса воли составила .53, что не является высоким значением; тем не менее, применение такой шкалы было обосновано предыдущими исследованиями, последним из которых послужил конфирматорный факторный анализ. Утешительно то, что взаимная корреляция всех переменных воли была значимой, со средним значением r(157) = .28, p < .001. Значение альфа индекса опыта, однако, было намного ниже = .21. При рассмотрении взаимной корреляции было обнаружено, что корреляция голода с двумя другими переменными была пренебрежимо мала (rs < .1), вероятно, по причине того, что на фотографиях были изображены худощавые модели. А значение корреляции между желанием и удовольствием было высоким r(157) = .23, p > .001, именно эти две переменные составили индекс опыта.

Результаты и выводы

Был проведен внутрисубъектный и межсубъектный дисперсионный анализ индексов воли и опыта: 2 (Характеристика: воля, опыт) Х 2 (Условное состояние: лицо, тело) Х 2 (Объект: Аарон, Эрин). Анализ выявил два вида парной взаимосвязи: 1) как и предполагалось, между характеристикой (воля, опыт) и условным состоянием (лицо, тело), F(1, 142) = 18.24, η² = .11; и 2) между характеристикой (воля, опыт) и объектом (Аарон, Эрин), F(1, 142) = 8.90, η² = .06. Значительных различий в зависимости от пола объекта или взаимосвязей более высокого порядка не наблюдалось.

Нас интересовала взаимосвязь между характеристикой (воля, опыт) и условным состоянием (лицо, тело). Изучение этой взаимосвязи при помощи доверительных интервалов простых эффектов показало, что объекты, изображенные в условном состоянии «тело», как и предполагалось, наделялись большими характеристиками опыта (M = 3.65, SD = 0.69), чем объекты, изображенные в условном состоянии «лицо» (M = 3.38, SD = 0.69), p < .01. Объектам, изображенным в условном состоянии «тело», приписывались меньшие волевые характеристики, чем объектам, изображенным в условном состоянии «лицо» (M = 3.23, SD = 0.64), p < .01 (см. Рисунок 2), что также было предположено изначально. Полученные результаты подтверждают гипотезу о том, что сосредоточенность на теле ведет не к полной дементализации, а к перераспределению приписываемых психологических характеристик, со снижением показателей воли и повышением показателей опыта.

Эксперимент 2: Ум или сексуальность?

Представьте, что вы оцениваете людей по фотографиям, имея одну из двух определенных установок. Согласно первой установке, вы в сети, на сайте знакомств, просматриваете фотографии в поисках достаточно привлекательного кандидата для свидания. Согласно второй установке, вы просматриваете фотографии потенциальных кандидатов на рабочее место, и отбираете фотографии людей, которые выглядят достаточно профессионально, чтобы вы могли их нанять. И хотя в обоих случаях оценивание происходит на основе фотографий, в первом случае вы обращаете внимание исключительно на физические характеристики, в то время как во втором случае эти характеристики рассматриваются как показатели интеллектуальных способностей. Иначе говоря, при оценке привлекательности уделяется повышенное внимание телу, а при оценке профессионализма — пониженное. А поскольку было предположено, что условное состояние «тело» связано со снижением оценки характеристик воли и повышением оценки характеристик опыта, сосредоточение внимания на физических, телесных особенностях должно приводить к перераспределению психологических характеристик, определенных в результате проведения предыдущего эксперимента.

В рамках этого эксперимента участники оценивали объектов по их фотографиям на предмет профессионализма или привлекательности, а затем сравнивали объекты, ориентируясь на воспринимаемые психологические характеристики. Мы предположили, что объекты, названные привлекательными, будут восприниматься как наделенные большими характеристиками опыта и менее способные к ориентации на характеристики воли, чем объекты, которые были оценены за внешний профессионализм. Такой результат послужил бы дополнительным доказательством гипотезы о том, что сосредоточенность на теле ведет не к полной дементализации, а к перераспределению приписываемых психологических характеристик.

Методика

Участники. Двадцать восемь участников (из них 18 женщин; средний возраст = 26 лет) было набрано посредством специализированной онлайн платформы SONA. За участие в получасовом эксперименте им было предложено либо получить 5 долларов, либо зачет «автоматом» по какой-нибудь учебной дисциплине.

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. Участников попросили посмотреть фотографии лиц молодых женщин и оценить изображенных на этих снимках женщин. Мы взяли восемнадцать фотографий, уже использованных в предыдущих исследованиях, и разделили их на девять пар таким образом, чтобы женщины, чьи фотографии вошли в одну пару, были максимально схожи с точки зрения привлекательности (фотографии этих женщин были ранжированы по принципу привлекательности в предварительном тесте). В каждой паре фотографий участники оценивали одну из изображенных на них женщин на предмет профессиональных качеств, отвечая вразброс на четыре вопроса: «Насколько эта женщина компетентна?», «Насколько продуктивно эта женщина работает?», «Насколько эта женщина работоспособна?» и «Насколько эта женщина умна?». Оценить женщин нужно было по 5-бальной шкале, от 1 («Совсем нет») до 5 («Чрезвычайно»).  Другую женщину из пары участники оценивали с точки зрения привлекательности, также отвечая на четыре вопроса: «Насколько эта женщина привлекательна?», «Насколько эта женщина сексуальна?», «Насколько эта женщина красива?» и «Насколько эта женщина мила?». Для оценивания использовалась та же 5-бальная шкала.

Это задание послужило цели манипулирования вниманием участников, и позволило разделить объекты по принципу «разум или тело». После того как участники ответили на все восемь вопросов, дав свои оценки, им предстояло провести еще шесть оценочных действий по каждой паре для изучения относительного восприятия характеристик воли и опыта объектов. Дополнительный вопрос: «Какой из женщин, А или В, больше свойственно Х?». Оценивались следующие характеристики: самоконтроль, нравственное поведение и планирование — в качестве показателей опыта; и получение удовольствия, ощущение желания и переживание страха — в качестве показателей опыта (мы заменили «голод» «страхом» в виду низкого значения взаимной корреляции, продемонстрированного первым в ходе Эксперимента 1). Участники должны были дать шесть ответов на этот вопрос, исходя из 6-бальной шкалы, от -2,5 («Определенно, женщина А») до +2,5 («Определенно, женщина В») с гипотетически обозначенным средним значением равенства/нейтральности — ноль.

Было предположено, что ту женщину в паре, которую изначально определили в группу привлекательных, будут характеризовать как относительно менее наделенную волевыми характеристиками и обладающими более сильными характеристиками опыта, чем ту женщину, которую изначально оценили за внешний профессионализм. Во избежание влияния фактора каких-либо различий, существующих между фотографиями изначально, снимки делились на пары в разном порядке: Порядок 1 — первая женщина в паре, оцененная за профессионализм, а вторая — за привлекательность; 2) в обратном порядке. Мы предположили, что среди всех пар одни и те же пары женщин будут оценены по-разному с точки зрения характеристик воли и опыта, в зависимости от примененного порядка расположения охарактеризованных фотографий/установок.

Показатели психологического восприятия. Для проверки целостности восприятия характеристик воли и опыта среди объектов, сначала были приведены к средним значениям индивидуальные характеристики среди всех представленных пар женщин. Самоконтроль, нравственное поведение и планирование были объединены под индексом воли (a = .55), а чувство удовольствия, страха и желания — под индексом опыта (a = .53). Обратите внимание, что здесь значение альфа намного выше, чем в предыдущем эксперименте.

Результаты и выводы

Индексы воли и опыта представили релятивные суждения о воспринимаемых психологических характеристиках среди пар фотографий и были подвергнуты смешанному внутрисубъектному и межсубъектному дисперсионному анализу: 2 (Характеристика: воля, опыт) X 2 (Порядок: один, два) X 2 (Участник: мужчина, женщина). Была выявлена лишь одна значимая взаимосвязь: изначально предсказанная взаимосвязь между интеллектуальными характеристиками и порядком, F(1, 24) = 16.47, η² = .41, предполагающая, что относительные оценки умственных способностей воли и опыта зависели от установки, которой участники руководствовались при оценивании каждой женщины в паре (см. Рисунок 3). Доверительные интервалы простых эффектов показали, что когда женщина В была оценена за привлекательность, то ей приписывались относительно более слабые характеристики воли (M = -.11, SD = .17), чем когда эта же женщина была оценена за профессионализм (M = .13, SD = .26), F(1, 24) = 8.19, p < .01. А также, когда женщина В была оценена за привлекательность, ей приписывались относительно более сильные характеристики опыта (M = .07, SD = .19), чем когда она была оценена за профессионализм (M = -.19, SD = .19), F(1, 24) = 11.02, p < .01 (см. Рисунок 3). Поскольку представленные суждения были релятивными, результаты эксперимента в отношении женщин А аналогичны, только представлены в обращенном варианте.

Полученные данные подтверждают гипотезу перераспределения восприятия психологических характеристик и общего конфликта между восприятием людей как наделенных рациональным мышлением, так и кипящими на физическом уровне страстями одновременно. Оценивание людей с фокусом на «физическую» установку заставляет воспринимать их относительно менее волевыми и более подверженными влиянию характеристик опыта. С другой стороны, оценивая других с позиции установки меньшей сосредоточенности на теле, мы склонны воспринимать их относительно более волевыми и менее подверженными страстям опыта. В ходе следующего эксперимента мы изучим более широкий круг объектов, чтобы проверить полученные результаты на прочность.

Эксперимент 3: Праздник плоти

В ходе двух экспериментов мы обнаружили, что сосредоточенность на теле ведет к перераспределению воспринимаемых психологических характеристик: приписыванию сниженных характеристик воли и повышенных характеристик опыта. Однако в каждом из этих двух экспериментов есть ряд ограничений. В первом эксперименте в качестве объектов для оценки воспринимаемых характеристик были представлены только одна женщина и только один мужчина, а во втором эксперименте были использованы лишь релятивные показатели психологических характеристик. Кроме того, в обоих экспериментах использовались довольно усеченные варианты шкалы оценки психологического восприятия. В данном же эксперименте мы применили более подробную схему, чтобы изучить способствует ли перераспределению восприятия психологических характеристик демонстрация плоти. В частности, участники получили снимки одного из 10 объектов, запечатленного на фотографии одетым или обнаженным, и должны были оценить 12 психологических характеристик (шесть, связанных с волей, и шесть — с опытом). Эти пары фотографий были сделаны профессиональным фотографом, со строгим контролем поз, выражений лица и освещения — снимки в паре отличаются друг от друга исключительно присутствием/отсутствием одежды. Мы предположили, что обнаженные объекты будут восприняты как обладающие менее развитыми характеристиками воли и более выраженными характеристиками опыта, по сравнению с объектами одетыми.

Методика

Участники. Пятьсот шестьдесят пять участников (из них 47% женщин; средний возраст = 31 год), представляющих различные страны (в том числе, Соединенные Штаты, Францию, Саудовскую Аравию, Филиппины и Пакистан), было набрано при помощи интернет-рынка краудсорсерского труда компании Amazon — Mechanical Turk (MTurk), который зарекомендовал себя как поставщик надежных данных из относительно разнообразных источников. Тридцать восемь участников было исключено из исследования после манипуляционной проверки, которую они не прошли, поскольку некорректно ответили на вопросы о том, видят ли одетый/обнаженный объект или объект мужского/женского пола. Такая проверка была проведена с тем, чтобы отсеять людей, которые отмечали ответы вслепую, просто рассчитывая получить деньги за участие в опросе.

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. За участие в 4-минутном исследовании, названном «Оцените людей по фотографиям», участники получили по 100 долларов. Участникам, подключившимся к исследованию, было представлено по одной из 20 фотографий, которые были взяты из альбома со стандартными портретами одетых актеров и актрис из фильмов для взрослых, каждой из которых соответствовали портреты тех же людей, но уже запечатленных обнаженными. Тщательный отбор фотографий позволил нам проконтролировать все факторы, помимо обнаженной плоти, включая освещение, позы и выражения лиц. Для данного эксперимента мы отобрали 10 пар фотографий (пять мужчин, пять женщин), на каждой из которых объекты были изображены смотрящими прямо в объектив; в кадре было все, что выше бедер/талии. Для того чтобы материал не был слишком откровенным, определенные части обнаженных тел были отретушированы: прикрыты геометрической фигурой с применением фильтра «Размытие по Гауссу», радиус 150 (см. Рисунок 4).

Каждому из участников была предложена только одна фотография человека, запечатленного либо одетым, либо обнаженным. Затем участники должны были оценить психологические характеристики этого человека, как в первом эксперименте, ответив на 12 вопросов, начало которых было сформулировано следующим образом: «По сравнению со среднестатистическим человеком, в какой степени этому человеку свойственна характеристика Х?». Где вместо Х подставлялись шесть качеств, описывающих характеристики воли (самоконтроль, нравственное поведение, планирование, коммуникация, память и мышление), и шесть качеств, описывающих характеристики опыта (способность чувствовать боль, удовольствие, желание, страх, ярость, наслаждение). Участникам также предстояло оценить привлекательность объекта.

Показатели психологического восприятия. Качества воли были приведены к среднему значению индекса воли (a = .83); качества опыта были приведены к среднему значению индекса опыта (a = .56). Надежность этого показателя по-прежнему невысока, но все же выше, чем в предыдущих экспериментах, вероятно, за счет включения большего количества оцениваемых характеристик.

Результаты и выводы

Был проведен внутрисубъектный и межсубъектный дисперсионный анализ индексов воли и опыта: 2 (Характеристика: воля, опыт) Х 2 (Условное состояние: одетый, обнаженный) Х 2 (Пол объекта: мужской, женский), при этом психологические характеристики были подвергнуты внутрисубъектному анализу, а все остальные переменные — межсубъектному. Обозначился главный эффект фактора психологического восприятия, F(1, 519) = 20.54, p < .001, η² = .04, с общим преобладанием приписывания объектам характеристик опыта (M = 3.23, SD = 0.48), над приписыванием им характеристик воли (M = 3.09, SD = 0.64). Важно отметить, что это соответствовало предположению о взаимосвязи между оценками умственных характеристик и условиями (присутствием/отсутствием одежды) F(1, 519) = 51.09, p < .001, η² = .09.

Изучение этой взаимосвязи при помощи доверительных интервалов простых эффектов показало, что обнаженные объекты, как и предполагалось, наделялись большими характеристиками опыта (M = 3.28, SD = 0.50), чем одетые объекты (M = 3.18, SD = 0.46; p < .05). Обнаженным объектам приписывались меньшие волевые характеристики (M = 2.92, SD = 0.58), чем одетым объектам, (M = 3.26, SD = 0.65; p < .01; см. Рисунок 4), что было предположено изначально.

Никаких других значимых взаимосвязей с интеллектуальными способностями (ps > .1) выявлено не было; однако, присутствовали межсубъектные эффекты относительно среднего количества приписываемых объектам характеристик разума. Поскольку воспринимаемое снижение характеристик воли, приписываемых обнаженным объектам, было более значительным, чем воспринимаемое повышение характеристик опыта, в целом, обнаженным объектам было приписано меньше характеристик воли (M = 3.10, SD = 0.51), чем одетым объектам (M = 3.22, SD = 0.55), F(1, 519) = 11.06, p < .01, η² = .02. Важно помнить то, что это определено взаимосвязью между волей/опытом и условием, однако, и то, что эта взаимосвязь, имеет разброс значений более чем в четыре раза превышающий значение главного эффекта фактора кожи (как видно из значений η²). Был также обозначен главный эффект фактора пола объекта. Так, что объектам женского пола (M = 3.20, SD = 0.48) было приписано большее общее количество характеристик разума, чем объектам мужского пола (M = 3.12, SD = 0.59), F(1, 519) = 4.64, p < .05, η ² = .01. Явным также была взаимосвязь между условным состоянием (одет(а), обнажен(а)), полом объекта и полом участника, F(1, 519) = 3.85, p = .05, η ² = .01. И хотя простые эффекты не значительны, выявлено, что женщины приписывали больше характеристик разума одетым объектам женского пола, чем обнаженным объектами женского пола, но больше характеристик разума раздетым объектам мужского пола, чем одетым объектам мужского пола. Среди участников-мужчин наблюдалась прямо противоположная картина: они приписывали больше характеристик разума одетым объектам мужского пола, чем раздетым объектам мужского пола, и больше характеристик разума обнаженным объектам женского пола, чем одетым объектам женского пола. Объяснений этому может быть масса — возможно, созерцание объектов противоположного пола порождает восприятие характеристик разума, хотя это было бы отклонением от большей части всех представленных ранее теорий.

Наконец, присутствовал и эффект фактора привлекательности, выраженный следующим образом: чем более привлекательные люди давали оценку объекту, тем больше участников приписывало объектам равное количество характеристик воли (r (525) = .23, p < .01) и опыта (r(525) = .20, p < .01). Это открытие стоит упоминания, поскольку предполагает, что, хотя в суждениях о привлекательности используется сосредоточенность на теле, привлекательность дает объекту больше шансов получить высокую оценку умственных способностей, возможно, в силу эффекта гало (эффекта ореола), связанного с установкой «красиво, значит хорошо».

В целом, результаты этого эксперимента подтверждают гипотезу о том, что сосредоточенность на теле ведет к перераспределению воспринимаемых психологических характеристик, со снижением показателей воли и повышением показателей опыта. В этом эксперименте повышение показателей воли выражено слабее, чем в двух предыдущих. Одна из возможных причин такого снижения выраженности заключается в сексуальной многозначительности представленных фотографий. Хотя объекты не были запечатлены в эротических позах и ранжированы по привлекательности (и полу), абсолютная их нагота может рассматриваться как намек на непристойность. Поскольку некоторые аспекты теории объективации подчеркивают важность сексуализирования, может быть так, что сексуально многозначительные объекты особенно дементализируются. Иными словами, если сосредоточенность на теле может, в общем, служить причиной перераспределения приписываемых психологических характеристик, то сексуализация тела может снизить как показатели восприятия характеристик воли, так и показатели восприятия характеристик опыта. Следующий эксперимент посвящен изучению роли сексуальной многозначительности в атрибуции психологических характеристик.

Эксперимент 4: Сексуализированные умы

Первые три эксперимента выдвигают гипотезу о том, что когда мы думаем о ком-либо, лишь как о теле, снижается уровень воспринимаемых нами характеристик воли и повышается уровень воспринимаемых характеристик опыта. И хотя эти эффекты возникают при отсутствии выраженного сексуального влечения (в Экспериментах 1-3 в качестве участников и объектов выступали и мужчины, и женщины), в теориях прошлых лет подчеркивается сексуальная природа объективации. В частности, они предполагали, что восприятие людей в сексуальном ключе должно полностью их дементализировать. С другой стороны, может быть и так, что те, на кого оказали влияние аспекты сексуализации, демонстрируют перераспределение в восприятии психологических характеристик — тело, представляющее собой намек на непристойную сексуальность, может восприниматься в еще большей степени принадлежащим к категории, подвластной чувственному опыту.

В данном эксперименте участники оценивали характеристики воли и опыта одной и той же женщины, на одной фотографии запечатленной в одежде, на второй — нагой, но не сексуализированной, на третьей — нагой и в сексуальной позе. Мы предположили, что при переходе от одного к другому их трех этих условных состояний сексуальная многозначительность усиливается, и это должно сказаться на снижении оценки воспринимаемых характеристик воли, а также к повышению оценки воспринимаемых характеристик опыта.

Методика

Участники. Шестьдесят семь участников (из них 38 женщин; средний возраст =20 лет) было набрано тем же способом, что и в первом эксперименте. Один участник был исключен, так как не справился с заполнением опросного листа.

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. Участникам были выданы опросные листы и одна из трех фотографий одной и той же женщины (см. Рисунок 5), две из которых были взяты из того же альбома с портретами, что и в третьем эксперименте. На этих двух фотографиях, также как и в Эксперименте 3, были представлены идентичные изображения женщины в двух условных состояниях — одетой и обнаженной. Изображение этой женщины в условном состоянии сексуальности было взято с обложки одного из фильмов для взрослых, в котором она исполняла главную роль. Под фотографией, выданной участнику, значилось: «Хотя вам мало что известно о человеке, изображенном на фотографии, пожалуйста, постарайтесь ответить на следующие вопросы».

Участники оценивали воспринимаемые психологические характеристики аналогично тому, как это было проделано в первом эксперименте, используя ту же шкалу, оценивая способность объекта к самоконтролю, нравственному поведению, планированию, переживанию страха, желания и боли. После чего участникам предлагалось перевернуть страницу, кликнув мышью, и, прежде чем переходить к ранжированию психологических характеристик, ответить на два дополнительных вопроса: 1) «Насколько сексуально провокационна фотография на обратной стороне?»; и 2) «Насколько привлекателен изображенный на фотографии человек?». Ответить на каждый из вопросов нужно, используя 5-бальную шкалу оценивания от 1 («Совсем нет») до 5 («Чрезвычайно»).

Самоконтроль, нравственное поведение и планирование были объединены и выражены индексом воли (a = .54), а желание, боль и страх — индексом опыта (a = .67).

Результаты и выводы

Индексы воли и опыта были подвергнуты внутрисубъектному и межсубъектному дисперсионному анализу: 2 (Характеристика: воля, опыт) X 3 (Условное состояние: одетая, обнаженная, сексуальная) X 2 (Участник: мужчина, женщина). Была выявлена лишь одна значимая взаимосвязь: предположенная изначально взаимосвязь между умственными способностями и условным состоянием, F(2, 63) = 4.57, p < .05, η² = .13, выдвигающая предположение о том, что одетый, обнаженный и сексуализированный объект на атрибуции характеристик воли сказался иначе, чем на атрибуции характеристик опыта.

Простые эффекты психологических характеристик (т.е. воли и опыта) были протестированы внутрисубъектно, а простые эффекты условных состояний — межсубъектно. При рассмотрении анкет с фотографиями объекта в разных условных состояниях были обнаружены значительные различия между характеристиками опыта, приписываемыми одетому, обнаженному и сексуальному объекту, F(2, 59) = 3.762, p < .05 (см. Рисунок 6). Последующий анализ минимально значимых различий показал, что сексуальной версии объекта приписывались намного более выраженные характеристики опыта (M = 3.45, SD = 0.62), чем объекту одетому (M = 2.91, SD = 0.74; p < .005). Значения характеристик, приписываемых обнаженному объекту, в сравнении с характеристиками, приписываемыми объекту в других условных состояниях, особо не выделялись (M = 3.18, SD = 0.64; p > .20).

Среди всех условных состояний, согласно опросным листам, в некоторой степени наблюдались различия между приписываемыми характеристиками воли, F(2, 63) = 2.23, p = .12 (см. Рисунок 6). Последующий анализ минимально значимых различий показал, что сексуальной версии объекта приписывались намного менее выраженные характеристики воли (M = 2.58, SD = 0.53), чем объекту одетому (M = 2.92, SD = 0.62; p < .05). Значения характеристик, приписываемых обнаженному объекту, в сравнении с характеристиками, приписываемыми объекту в других условных состояниях, особо не выделялись (M = 2.76, SD = 0.53; p > .35).

Хотя не все результаты анализа простых эффектов значительны, его данные совпадают с данными, полученными в ходе первого эксперимента. В дополнение к эффекту фактора экспериментального состояния, связь сексуальной многозначительностью и восприятием психологических характеристик можно оценить посредством сравнения рейтингов воли и опыта с рейтингом сексуальной многозначительности. Проведенные анализы выявили, что, как и предполагалось, когда сексуальная многозначительность усиливается, суждения о характеристиках воли ухудшаются, r(63) = -.37, p < .005, а суждения о характеристиках опыта улучшаются, r(63) = .36, p < .005. В отличие от предыдущего эксперимента, здесь воспринимаемая привлекательность не была связана с суждениями об опыте, r(63) = .04, p > .7.

Полученные данные показывают, что сексуальная многозначительность связана с ухудшением оценки характеристик воли, но с увеличением оценки характеристик опыта, предполагая, что сексуализация людей ведет не к объективации, а к перераспределению восприятия психологических характеристик. В ходе следующего эксперимента будут изучено, влияет ли перераспределение воспринимаемых психологических характеристик на моральные суждения.

Эксперимент 5: Установки и нравственность

Результаты предыдущих экспериментов дают основания полагать, что, чем больше люди воспринимают объект как «тело», тем меньше характеристик воли и больше характеристик опыта они этому объекту приписывают. По-видимому, такая «телоцентрическая» установка проявляется либо как результат обнажения объектом больших участков кожи, либо в результате простого смещения контекста оценивания. В данном эксперименте мы продолжим изучение этого эффекта, проверив, влияют ли установки с концентрацией на тело/разум на моральные суждения.

Исследование предполагает, что психологическое восприятие тесно связано с нравственностью. Восприятие другого человека как наделенного характеристиками воли заставляет нас думать, что этот человек — моральный агент, т.е. способен принять обвинение за совершенные плохие поступки и похвалу — за хорошие. Быть моральным агентом может лишь человек воли, поскольку лишь тот, кто способен на самоконтроль и планирование способен действительно нести ответственность за свои действия и тем самым заслуживать порицания или похвалы.

Если воля допускает моральную ответственность, то опыт допускает причинение вреда. Восприятие другого человека как наделенного характеристиками опыта заставляет нас думать, что этот человек — моральный субъект, т.е. способен чувствовать боль от причиняемого ему вреда и удовольствие — от оказания помощи. В силу своей способности к восприятию боли и удовольствия, моральные субъекты заслуживают защиты от вреда и признания их моральных прав, в общем смысле. К примеру, многие дебаты о правах животных, так или иначе, связаны со способностью животных все понимать и чувствовать боль.

Связь между психологическим восприятием и нравственностью — между волей и наказуемостью, между опытом и способностью ощущать причиняемый вред — предполагает, что восприятие кого-либо как «тела» должно не только снижать уровень ответственности, но и усиливать потенциальную восприимчивость к вреду. Аналогичным образом, восприятие кого-либо как в большей степени наделенного рациональным «разумом» должно усиливать уровень ответственности и снижать восприимчивость к вреду. В данном эксперименте мы представили участникам на рассмотрение два объекта, один их которых изначально был охарактеризован как человек «тела», второй — как человек «разума». После чего участники прочитали два разных отрывка, в которых описывалось либо что объектам наносился вред, либо что они сами совершали что-либо предосудительное. Наше предположение сводилось к следующему: объект, изначально охарактеризованный как «тело» будет восприниматься как относительно менее заслуживающий порицания и относительно более восприимчивый к вреду, чем объект, изначально охарактеризованный как «разум».

Методика

Участники. Восемьдесят три участника (из них женщин; средний возраст = 28 лет) было набрано и вознаграждено способом, аналогичным тому, что использовался при проведении первого эксперимента.

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. Участникам выдали опросные листы с кратким описанием двух объектов: Майкла и Джеффри. Майкл представлял объект типа «тело», а Джеффри — объект типа «разум». Описание гласило:

«Майкл: Майкл из Миннеаполиса. У него II группа крови и феноменально гибкие от рождения запястья. При измерении у него пульса обнаруживается частота сердцебиений, составляющая примерно 80 ударов в минуту».

«Джеффри: Джеффри из Сент-Луиса. Он запоминает имена методом ассоциаций. Если ему нужно ехать по новому маршруту, то он мысленно рисует себе карту».

После этих описаний участники читали два сценария с участием Джеффри и Майкла. В первом варианте сценария, оба молодых человека выходили из ресторана, не заплатив, и участники должны были ответить на вопрос: «Если предположить, что кто-то из них заслуживает большего порицания за этот поступок, кого бы это был?». Этот вопрос служил нам для оценки фактора моральной ответственности. По второму сценарию на Майкла и Джеффри напал уличный грабитель, и участникам был задан следующий вопрос: «Если предположить, что один из них пострадал от рук грабителя больше, кто бы это был?». Этот вопрос служил нам для оценки фактора моральной субъектности (большей подверженности причинению вреда). Участники должны были ответить на эти вопросы, используя ту же 6-бальную шкалу, от -2,5 («Определенно, Майкл») до +2,5 («Определенно, Джеффри»). Такие парадигмы навязанного выбора применялись и в прошлых исследованиях по приведению определенных нравственных типов, и хорошо сочетаются с другими измеримыми показателями.

Результаты и выводы

Изначально было предположено, что Джеффри, «объект-разум», будет указан как значительно более заслуживающий порицания и менее восприимчивый к причинению вреда, чем Майкл, «объект-тело». Это показали бы значимые результаты положительной оценки фактора моральной ответственности и значимые результаты негативной оценки моральной субъектности, выраженные в ответах на соответствующие вопросы. Поэтому данные ответов на вопрос о моральной ответственности и вопрос о моральной субъектности были подвергнуты дополнительной оценке по одновыборочному критерию t с тестовым значением 0, т.е. значением гипотетической середины шкалы. Как и предполагалось, вопрос о моральной ответственности показал положительное значение, (M = .34, SD = 1.20), t(82) = 2.60, p < .05, а вопрос о моральной субъектности — отрицательное, (M = -.42, SD = 1.20), t(82) = 3.15, p < .01. Полученные данные в отношении дополнительное установки позволили предположить, что установка «тело» подкрепляет суждения о приписываемой моральной субъектности и ослабляет суждения о приписываемой моральной ответственности, в то время как установка «разум» ослабляет суждения о приписываемой моральной субъектности и подкрепляет суждения о приписываемой моральной ответственности, что согласуется с гипотезой о перераспределении воспринимаемых психологических характеристик. Безусловно, эксперимент ограничен своей гипотетической природой. С целью дальнейшего изучения связи между перераспределением воспринимаемых психологических характеристик и нравственностью в следующем эксперименте используется лабораторный метод с измерением характеристик реального паттерна поведения: применения электрического шока.

Эксперимент 6: Кожа и электрические разряды

Многие высказываются о недостатках обращения с людьми как с «телами». Мы полагаем, что есть в этом и положительные моменты. Предыдущие эксперименты выявили, что сосредоточенность на теле ведет к усилению восприятия характеристик опыта, а также приписываемой уязвимости перед нанесением вреда. Усиленное восприятие кого-либо как чувствительного к вреду может заставить других людей защищать этого человека от дополнительной боли, предполагая, что, в определенном смысле, «тела» могут обладать более высоким моральным статусом, а не сниженным. В данном эксперименте мы проверили эту гипотезу, попросив участников демонстративно применять электрошок к объектам, которые в той или иной степени были показаны как представители типа «тело». В частности, объекты (мужского пола) демонстрировали большие или меньшие участки обнаженной кожи своего тела, и мы предположили, что объекты, демонстрирующие больше обнаженного тела, получат меньше электрических разрядов.

Методика

Участники. Тридцать девять участников (из них 21 женщина, средний возраст = 25 лет) было набрано посредством специализированной онлайн платформы SONA. За участие в эксперименте продолжительность 1 час они получили либо 10 долларов, либо зачет «автоматом» по какой-нибудь учебной дисциплине. Четверо участников были исключены из анализа данных: участие двоих из них вызвало сомнение, а еще двое предпочли покинуть эксперимент, нежели бить другого человека током.

Порядок проведения эксперимента и использованные материалы. В зоне ожидания участники могли мельком увидеть одного из двух объектов, а затем каждый из них был посажен в отдельную комнату для проведения самого эксперимента. Участникам пояснили, что целью эксперимента было изучение психофизического восприятия в парах, и что им предстоит выполнить различные психофизические задания, направленные на партнера. Большинство заданий были безобидны (например, подсчитать точки или вынести суждение), но одно задание под названием «оценка дискомфорта» подразумевало применение неприятного электрического шока. Участники по одному разу опробовали каждое из заданий, включая оценку дискомфорта, на себе. Электрические разряды выдавались после строгой калибровки прибора, учитывающей индивидуальные особенности каждого участника — разряд должен был быть «очень неприятным». В основном, сила разрядов варьировалась от 40 до 75 вольт, и они применялись на запястье при помощи хлорсеребряных электродов. Участники испытывали электрошок на себе, чтобы понять, что именно они намеренно будут «назначать» своим партнерам. Более подробно методика проведения таких экспериментов описана в работе К. Грея и Вегнера (2008 г.) — значительным различием служило то, что здесь участники не получали задания, а сами применяли их, направляя их действие на партнеров.

Во время эксперимента участникам предстояло выбирать между двумя заданиями, которые они предлагали партнерам (например, «подсчет точек» или «оценка дискомфорта»). Нас интересовало, сколько раз участники выберут задание с применением электрошока, когда это задание будет в числе предлагаемых им вариантов. Мы сказали участникам, что чрезвычайно заинтересованы в изучении результатов выполнения задания «оценка дискомфорта» и хотели бы, чтобы они применять электрошок обоснованно необходимое количество раз. Чтобы заранее устранить возможные подозрения, участникам было сказано, что, в отличие от предыдущих исследований вопроса причинения вреда, в этом эксперимента перед ними стояла задача защитить своих партнеров. Задание состояло в том, чтобы применить шок как можно большее количество раз, чтобы при этом его применение оставалось «безопасным», основываясь на впечатлениях, которые партнеры производили на участников. Мы сказали участникам, что, для того чтобы помочь им в этом процессе восприятия партнера, мы будем делать моментальные фотоснимки и их самих, и партнеров, и показывать им снимки друг друга, так они смогут видеть своего партнера.

Мы сфотографировали участника и отнесли фотографию в комнату, где находился его/ее партнер. Там, мы делали вид, что фотографируем партнера, но на самом деле представляли участнику одну из двух заранее заготовленных его фотографий. На одном снимке партнер был запечатлен в обычной одежде (условное состояние «рубашка»), а на втором — без рубашки (условное состояние «кожа»). В обоих случаях участнику пояснялось, что к запястью и груди партнера прикреплено несколько электродов — якобы для измерения сего психологического состояния, но на самом деле, чтобы обосновать потенциальное условное состояние частичной обнаженности. Затем экспериментатор посещал фотографию рядом с рабочим монитором и приступал к экспериментальным испытаниям. Важно отметить, что фотографии были тщательно подобраны таким образом, чтобы было одинаковым выражение лица, освещение и поза партнера (см. Рисунок 7). Результаты по каждому из партнеров были одинаковыми.

Мерой измерения вреда служило то, сколько раз из возможных 40 участники применят к партнерам электрический шок.

В завершение эксперимента участники заполняли небольшие опросные листы, отмечая демографические характеристики и отвечая на три вопроса. Первый вопрос служил манипуляционной проверкой и условно определял текущую «тело или разум» установку участника: «Я воспринимаю своего партнера как …». Для ответа на этот вопрос использовалась 7-бальная шкала, от -3 («Определенно, как «тело») до 3 («Определенно, как разум»), с промежуточным значением 0 («Ни то, ни другое»). Следующие два вопроса оценивали степень симпатии к партнеру: «Насколько вам приятен ваш партнер?» и «Как сильно вы уважаете своего партнера?». Для ответа на эти два вопроса применялась 5-бальная шкала, от 1 («Никак/Совсем нет») до 5 («Чрезвычайно/очень»). Наконец, проводился направляемый опрос участников, рекомендованный Баргом и Чартрендом (2000 г.).

Результаты и выводы

Результаты манипуляционной проверки были подвергнуты анализу независимой выборки t, с условным состоянием (рубашка/кожа) в качестве независимой величины. Как и предполагалось, в условном состоянии «кожа» партнер воспринимался в большей степени как «тело» (и в меньшей — как «разум»), (M = -0.15, SD = 1.37), чем в условном состоянии «рубашка», (M = 1.5, SD = 1.20), t(33) = 2.23, p < .05. Переменные симпатии были объединены, приведены к средним показателям, r(33) = .62, p < .01, и подверглись тому же анализу t, результаты которого не обнаружили значимых эффектов фактора условного состояния, (33) = 1.24, p > .22. Полученные результаты дают основания полагать, что, несмотря на то, что партнер в условном состоянии «кожа» сравнительно больше воспринимался как «объект-тело», симпатия к нему не была выражена ни в большей, ни в меньшей степени.

Было подчитано общее количество ударов током, намеренно примененных каждым участником, и эти данные были подвергнуты тому же анализу независимой выборки t, с условным состоянием (рубашка/кожа) в качестве независимой величины. По отношению к партнерам в условном состоянии «кожа» участники применяли электрошок реже, (M = 8.0, SD = 5.11), чем к партнерам в условном состоянии «рубашка», (M = 13.7, SD = 8.68), t(33) = 2.36, p < .05, как и предполагалось изначально. Согласно полученным данным, мы полагаем, что людям, которые в большей степени воспринимаются как «тело» вредят меньше, чем людям, которые в большей степени воспринимаются как «разум». Такой вывод противоречит идее объективации, которая гласит, что сосредоточенность на теле влечет за собой исключительно вред.

Общие выводы

Проведя шесть экспериментов, мы обнаружили, что направление внимания на тело не ведет к полной дементализации, но влечет за собой перераспределение воспринимаемых психологических характеристик, причем суждения о характеристиках воли ухудшаются, а суждения о характеристиках опыта улучшаются. Перераспределение психологических характеристик было выявлено при помощи различных манипуляций: представления фотографий, на которых объекты запечатлены в той или иной степени обнажающими кожу (Эксперименты 1, 3, 4 и 6), а также сравнительного фокусирования внимания на физических/ментальных характеристиках (Эксперименты 2 и 5). Применение стимулов с намеком на сексуальную непристойность не исключило гипотезу о перераспределении психологических характеристик, а наоборот подкрепило ее (Эксперимент 4). При усилении восприятия характеристик опыта, проистекающем из сосредоточенности реципиента на теле, «объективированный» человек воспринимался как относительно менее выраженный моральный агент (несущий меньшую моральную ответственность; Эксперимент 5), но как относительно более выраженный моральный субъект (более чувствительный к вреду; Эксперименты 5 и 6).

Эти результаты дают основания полагать, что природу объективации следует пересмотреть в свете двухмерной структуры восприятия психологических характеристик. Представление кого-либо как «тела» не отнимает всех качеств «разума», но наделяет объекты определенным складом ума, превращая их в моральных субъектов, а не в моральных агентов.

На первый взгляд, проведенные исследования противоречат сделанным ранее открытиям в области изучения объективации, согласно которым предполагалось, что сосредоточенность на теле проявляется в виде дементализации; однако все прошлые исследования рассматривали, большей частью, способности и качества, связанные с характеристиками воли, такие как компетентность и сообразительность. Тем не менее, существуют примечательные исключения, которые показывают, что сосредоточенность на теле также снижает и уровень приписываемых характеристик опыта. В нашем исследовании мы предприняли попытку вскрыть это несоответствие, применяя различные подходы, в том числе манипулируя установками и эффектом сексуализации, и измеряя показатели поведения, и результаты всех проведенных нами экспериментов выступают в поддержку гипотезы перераспределения психологических характеристик. Одним из вероятных возможных объяснений таких расходящихся с общепринятым мнением результатов является фактор враждебности; в своей работе Цикара и др. (2010 г.) пришли к выводу о том, что у мужчин, склонных к враждебному сексизму (нежели чем к доброжелательному сексизму), наблюдается сниженная активность нейронов в областях головного мозга, вовлеченных в процесс психологического восприятия. Кроме того, существует некий предел перераспределения психологических характеристик — люди, воспринимаемые как тела в полном смысле этого слова, например, люди, долгое время находящиеся в вегетативном состоянии, наделяются даже меньшими характеристиками воли и опыта, чем покойники.

Еще одно значительное различие между нашими открытиями и ранее существовавшими теориями заключается в том, что обнаруженный нами эффект перераспределения психологических характеристик не зависит ни от половой принадлежности объектов, ни от половой принадлежности реципиентов. Объективацию часто рассматривают в контексте дементализации женщин в глазах мужчин, а мы выяснили, что под действием эффекта сосредоточенности на теле и мужчины, и женщины склонны игнорировать характеристики воли и приписывать характеристики опыта, как при восприятии объектов мужского пола, так и при восприятии объектов женского пола. Конечно, в условиях реальной жизни такое внимание чаще спонтанно привлекается к женскому телу, следовательно, в конечном итоге, выше вероятность того, что объектами перераспределения психологических характеристик становятся женщины.

Дуализм, приведение типов и объективация

Предлагаемое нами объяснение феномена перераспределения воспринимаемых психологических характеристик основывается на теории дуализма, которая представляет собой склонность отделять определенные аспекты создания от аспектов, присущих исключительно телу. Согласно некоторым теориям, люди руководствуются просто дихотомией между тем, что относится к сознанию (убеждения, намерения, эмоции), и тем, что характеризуется как исключительно физический объект (камни, стулья, тела), что связывает сосредоточенность на теле с «объективацией». Объективировать человека значит относиться к этому человеку, исключительно как к физическому объекту, т.е. практически так же, как если бы этот человек был камнем или стулом, а не как к существу, наделенному истинным разумом. Однако наше исследование показывает, что такая простая схема не учитывает понимания всей сложности человеческого мышления. Мы, напротив, полагаем, что людям свойственно то, что можно назвать «Платоническим дуализмом». С этой точки зрения две категории — категория разума и категория тела — разделены иначе. Категория «разум» охватывает одну конкретную часть умственной деятельности, способность мыслить и рассуждать логически; а категория «тело» включает в себя и само физическое тело с его характеристиками, и вторую часть умственной деятельности — способность испытывать более примитивные эмоции и страсти. Таким образом, если один человек фокусирует внимание на теле другого человека, то одновременно с этим реципиент становится менее склонным приписывать объекты способность к абстрактному мышлению и более склонным приписывать объекту кипящие страсти и желания.

Перераспределение психологических характеристик, которое мы наблюдали в ходе исследования, можно рассматривать как обобщенный вариант «приведения нравственных типов», т.е. склонности выделять в мире морали и нравственности две взаимоисключающие роли — моральных агентов (тех, кто совершает поступки, определяемые как добро или зло) и моральных субъектов (тех, в отношении кого совершается это добро или зло). Исследования, посвященные изучению приведения типов, обнаруживают, что моральным агентам более свойственны характеристики воли и менее свойственны характеристики опыта, в то время как моральным субъектам более свойственны характеристики опыта и менее свойственны характеристики воли. Полученные нами результаты согласуются с такими теориями и развивают их, демонстрируя, что такие эффекты могут вызывать и манипуляции, не связанные напрямую с аспектами морали и нравственности, например, простое фокусирование внимания на воспринимаемом человеке как на объекте типа «тело».

Если принимать такую модифицированную схему понимания процессов восприятия характеристик разума и тела за верную, то описание сосредоточенности на теле как эффекта, ведущего к «объективации», не является корректным. К людям, определенно относимым к типу «тело», относятся не как к чисто физическим объектам, а как к живым существам, которые в меньшей степени наделены способностями к мышлению или логическому рассуждению, но которые могут обладать даже более развитыми способностями к получению чувственного опыта, могут сильнее испытывать желания, эмоции и страсти. Эта гипотеза созвучна идеям Хаслама и его коллег, которые предположили, что мы можем дегуманизировать людей, приравнивая их либо к роботам, что подразумевает ущерб опытной составляющей, либо к животным, что подразумевает ущерб волевой составляющей. Она также согласуется с работой Кревина и его коллег, которые обнаружили, что, когда при рассмотрении индивидуумов, групп или стран мы отсекаем свойства, связанные с волей, то компенсируем их за счет усиления восприятия свойств, связанных с опытом.

Последствия и развитие теории

Открытие о том, что сосредоточенность на теле человека ведет к перераспределению психологических характеристик, имеет ряд практических последствий. Совершенно очевидно, что в деловой или академической среде, где людей, прежде всего, оценивают по их способности планировать и действовать, акцент на теле сказывается негативно. Восприятие кого-либо как тела лишает его/ее волевых характеристик и компетентности в глазах реципиента, что потенциально может сказываться на оценке способности объекта выполнять ту или иную работу. Помимо лишения объекта характеристик воли, усиленное восприятие характеристик опыта, которым сопровождается сосредоточенность на теле, заставляет воспринимать этот объект как более эмоциональный и реагирующий на внешние обстоятельства, а такие качества также могут сослужить ему/ей плохую службу, лишая возможности карьерного роста.

Даже положительные аспекты восприятия человека как тела, такие как повышенная озабоченность не причинением такому человеку вреда, в конечном итоге могут иметь пагубные последствия, так как хотя люди и могут действовать таким образом, чтобы защищать объектов, воспринимаемых как тела, от возможного вреда, такие действия могут лишать объектов самоопределения. Пагубный эффект таких положительных аспектов сосредоточенности на теле согласуется с теорией доброжелательного сексизма, которая гласит, что женщин чаще всего добиваются с целью эмоциональной близости, полагая при этом, что они больше заслуживают покровительства, но в конечном итоге женщина остается угнетенной. Вполне вероятно, что феномен доброжелательного сексизма возникает вследствие восприятия женщин как объектов типа «тело».

Однако могут иметь место и такие случаи, когда восприятие кого-либо как тела поистине выгодно. Например, занятия любовью. Постольку поскольку ощущение того, что ваш партнер получает удовольствие приятно и вам самим, восприятие партнера как тела может лишь усилить наслаждение от этого акта физической активности. Аналогичным образом, при проведении медицинских процедур, где важно управление фактором боли, сосредоточенность на пациента может помочь врачу так, чтобы он причинил ему меньшую боль. Безусловно, если относиться к любовникам и пациентам как к телам все время, то могут быть и негативные последствия, но выборочное применение этого эффекта может пойти на пользу.

Связь между сосредоточенностью на теле и восприятием психологических характеристик поднимает вопрос о том, может ли эта связь иметь и обратное действие. Может ли обращение особого внимания на чувственный опыт или боль другого человека заставить нас видеть в этом человеке больше тело, чем  разум? Если да, то даже простое проявление эмоций может привести к тому, что человека будут воспринимать больше как тело. Это также может создать замкнутый цикл обратной связи, в котором суждение о характеристиках опыта ведет к сосредоточенности на теле, которая, в свою очередь, вновь ведет к усиленному восприятию характеристик опыта, что ведет к еще большей концентрации внимания на теле, и так далее, и так далее.

Независимо от общего позитивного или негативного эффекта, сосредоточенность на чьем-либо теле сказывается на восприятии психологических характеристик этого человека, это очевидно. Те, кого мы воспринимаем с точки зрения физических характеристик, не лишены полностью характеристик разума, но в наших глазах представляются наделенными иным складом ума, при котором им недостает самоконтроля и моральной ответственности, но при котором они относительно более восприимчивы к боли, способны получать удовольствие и испытывать эмоции.

Источники

Archer, D., Iritani, B., Kimes, D. D., & Barrios, M. (1983). Face-ism: Five studies of sex differences in facial prominence. Journal of Personality and Social Psychology, 45, 725–735. doi:10.1037/0022-3514.45.4.725

Arico, A. (2010). Folk psychology, consciousness, and context effects. Review of Philosophy and Psychology, 1, 371–393. doi:10.1007/s13164-010-0029-9

Asch, S. E. (1946). Forming impressions of personality. The Journal of Abnormal and Social Psychology, 41, 258–290. doi:10.1037/h0055756

Bargh, J. A., & Chartrand, T. L. (2000). The mind in the middle: A practical guide to priming and automaticity research. In H. T. Reis & C. M. Judd (Eds.), Handbook of research methods in social and personality psychology (pp. 253–285). Cambridge, England: Cambridge University Press.

Barrett, L. F., & Bliss-Moreau, E. (2009). She’s emotional. He’s having a bad day: Attributional explanations for emotion stereotypes. Emotion, 9, 649–658. doi:10.1037/a0016821

Barrett, L. F., & Lindquist, K. A. (2008). The embodiment of emotion. In G. R. Semin & E. R. Smith (Eds.), Embodied grounding: Social, cognitive, affective, and neuroscientific approaches (pp. 237–263). New York, NY: Cambridge University Press.

Bloom, P. (2004). Descartes’ baby: How the science of child development explains what makes us human. New York, NY: Basic Books.

Breines, J. G., Crocker, J., & Garcia, J. A. (2008). Self-objectification and well-being in women’s daily lives. Personality and Social Psychology Bulletin, 34, 583–598. doi:10.1177/0146167207313727

Buhrmester, M., Kwang, T., & Gosling, S. D. (2011). Amazon’s Mechanical
Turk: A new source of inexpensive, yet high-quality, data? Perspectives
on Psychological Science, 6, 3–5. doi:10.1177/
1745691610393980
Cikara, M., Eberhardt, J. L., & Fiske, S. T. (2011). From agents to objects:
Sexist attitudes and neural responses to sexualized targets. Journal of
Cognitive Neuroscience, 23, 540–551. doi:10.1162/jocn.2010.21497
Davis, J. I., Senghas, A., Brandt, F., & Ochsner, K. N. (2010). The effects
of BOTOX injections on emotional experience. Emotion, 10, 433–440.
doi:10.1037/a0018690
Demertzi, A., Liew, C., Ledoux, D., Bruno, M.-A., Sharpe, M., Laureys, S.,
& Zeman, A. (2009). Dualism persists in the science of mind. Annals of
the New York Academy of Sciences, 1157, 1–9. doi:10.1111/j.1749-
6632.2008.04117.x
Dion, K., Berscheid, E., & Walster, E. (1972). What is beautiful is good.
Journal of Personality and Social Psychology, 24, 285–290. doi:
10.1037/h0033731
Dworkin, A. (1985). Against the male flood: Censorship, pornography, and
equality. Harvard Women’s Law Journal, 8, 1.
Eagly, A. H., Ashmore, R. D., Makhijani, M. G., & Longo, L. C. (1991).
What is beautiful is good, but . . .: A meta-analytic review of research on
the physical attractiveness stereotype. Psychological Bulletin, 110, 109–
128. doi:10.1037/0033-2909.110.1.109
Eagly, A. H., Mladinic, A., & Otto, S. (1991). Are women evaluated more
favorably than men? An analysis of attitudes, beliefs, and emotions.
Psychology of Women Quarterly, 15, 203–216. doi:10.1111/j.1471-
6402.1991.tb00792.x
12 GRAY, KNOBE, SHESKIN, BLOOM, AND BARRETT
Fiske, S. T., Cuddy, A. J. C., & Glick, P. (2007). Universal dimensions of
social cognition: Warmth and competence. Trends in Cognitive Sciences,
11, 77–83. doi:10.1016/j.tics.2006.11.005
Fredrickson, B. L., & Roberts, T.-A. (1997). Objectification theory. Psychology
of Women Quarterly, 21, 173–206. doi:10.1111/j.1471-
6402.1997.tb00108.x
Fredrickson, B. L., Roberts, T.-A., Noll, S. M., Quinn, D. M., & Twenge,
J. M. (1998). That swimsuit becomes you: Sex differences in selfobjectification,
restrained eating, and math performance. Journal of
Personality and Social Psychology, 75, 269–284. doi:10.1037/0022-
3514.75.1.269
Gervais, S. J., Vescio, T. K., & Allen, J. (2011). When what you see is what
you get: The consequences of the objectifying gaze for women and men.
Psychology of Women Quarterly, 35, 5–17. doi:10.1177/
0361684310386121
Glick, P., & Fiske, S. T. (1996). The ambivalent sexism inventory: Differentiating
hostile and benevolent sexism. Journal of Personality and
Social Psychology, 70, 491–512. doi:10.1037/0022-3514.70.3.491
Gray, H. M., Gray, K., & Wegner, D. M. (2007). Dimensions of mind
perception. Science, 315, 619. doi:10.1126/science.1134475
Gray, K., Jenkins, A. C., Heberlein, A. S., & Wegner, D. M. (2011).
Distortions of mind perception in psychopathology. Proceedings of the
National Academy of Sciences, USA, 108, 477– 479. doi:10.1073/
pnas.1015493108
Gray, K., Knickman, T. A., & Wegner, D. M. (2011). More dead than dead:
Perceptions of people in a persistent vegetative state. Cognition, 121,
275–280.
Gray, K., & Wegner, D. M. (2008). The sting of intentional pain. Psychological
Science, 19, 1260–1262. doi:10.1111/j.1467-9280.2008.02208.x
Gray, K., & Wegner, D. M. (2009). Moral typecasting: Divergent perceptions
of moral agents and moral patients. Journal of Personality and
Social Psychology, 96, 505–520. doi:10.1037/a0013748
Gray, K., & Wegner, D. M. (2010a). Blaming God for our pain: Human
suffering and the divine mind. Personality and Social Psychology Review,
14, 7–16. doi:10.1177/1088868309350299
Gray, K., & Wegner, D. M. (2010b). Torture and judgments of guilt.
Journal of Experimental Social Psychology, 46, 233–235. doi:10.1016/
j.jesp.2009.10.003
Gray, K., & Wegner, D. M. (2011a). Morality takes two: Dyadic morality
and mind perception. In M. Mikulincer & P. R. Shaver (Eds.), The social
psychology of morality: Exploring the causes of good and evil. (pp.
109–127). Washington, DC: APA Press.
Gray, K., & Wegner, D. M. (2011b). To escape blame, don’t be a hero: Be
a victim. Journal of Experimental Social Psychology, 47, 516–519.
doi:10.1016/j.jesp.2010.12.012
Greenfield-Sanders, T. (2005). XXX: 30 porn-star portraits. New York,
NY: Bulfinch.
Harris, L. T., & Fiske, S. T. (2006). Dehumanizing the lowest of the low.
Psychological Science, 17, 847– 853. doi:10.1111/j.1467-9280.2006
.01793.x
Haslam, N. (2006). Dehumanization: An integrative review. Personality
and Social Psychology Review, 10, 252–264. doi:10.1207/
s15327957pspr1003_4
Haslam, N., Loughnan, S., Kashima, Y., & Bain, P. (2008). Attributing and
denying humanness to others. European Review of Social Psychology,
19, 55. doi:10.1080/10463280801981645
Heflick, N. A., & Goldenberg, J. L. (2009). Objectifying Sarah Palin:
Evidence that objectification causes women to be perceived as less
competent and less fully human. Journal of Experimental Social Psychology,
45, 598–601. doi:10.1016/j.jesp.2009.02.008
Heflick, N. A., Goldenberg, J. L., Cooper, D. P., & Puvia, E. (2011). From
women to objects: Appearance focus, target gender, and perceptions of
warmth, morality and competence. Journal of Experimental Social Psychology,
47, 572–581. doi:16/j.jesp.2010.12.020
Heider, F. (1958). The psychology of interpersonal relations. New York,
NY: Wiley. doi:10.1037/10628-000
Huebner, B. (2010). Commonsense concepts of phenomenal consciousness:
Does anyone care about functional zombies? Phenomenology and
the Cognitive Sciences, 9, 133–155. doi:10.1007/s11097-009-9126-6
Huebner, B., Bruno, M., & Sarkissian, H. (2010). What does the nation of
China think about phenomenal states? Review of Philosophy and Psychology,
1, 225–243. doi:10.1007/s13164-009-0009-0
Judd, C. M., James-Hawkins, L., Yzerbyt, V., & Kashima, Y. (2005).
Fundamental dimensions of social judgment: Understanding the relations
between judgments of competence and warmth. Journal of Personality
and Social Psychology, 89, 899 –913. doi:10.1037/0022-
3514.89.6.899
Kant, I. (1780). The metaphysical elements of ethics. Fairford, England:
Echo Library.
Kervyn, N., Yzerbyt, V. Y., Demoulin, S., & Judd, C. M. (2008). Competence
and warmth in context: The compensatory nature of stereotypic
views of national groups. European Journal of Social Psychology, 38,
1175–1183. doi:10.1002/ejsp.526
Kervyn, N., Yzerbyt, V. Y., Judd, C. M., & Nunes, A. (2009). A question
of compensation: The social life of the fundamental dimensions of social
perception. Journal of Personality and Social Psychology, 96, 828–842.
doi:10.1037/a0013320
Knobe, J. (2008, December). Can a robot, an insect, or God be aware?
Scientific American, 19(6), 68–71.
Knobe, J., & Prinz, J. (2008). Intuitions about consciousness: Experimental
studies. Phenomenology and the Cognitive Sciences, 7, 67–83. doi:
10.1007/s11097-007-9066-y
Loughnan, S., & Haslam, N. (2007). Animals and androids: Implicit
associations between social categories and nonhumans. Psychological
Science, 18, 116–121. doi:10.1111/j.1467-9280.2007.01858.x
Loughnan, S., Haslam, N., & Bastian, B. (2010). The role of meat consumption
in the denial of moral status and mind to meat animals.
Appetite, 55, 156–159. doi:10.1016/j.appet.2010.05.043
Loughnan, S., Haslam, N., Murnane, T., Vaes, J., Reynolds, C., & Suitner,
C. (2010). Objectification leads to depersonalization: The denial of mind
and moral concern to objectified others. European Journal of Social
Psychology,40, 709–717. doi:10.1002/ejsp.755
MacKinnon, C. A. (1988). Feminism unmodified: Discourses on life and
law. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Major, B., Schmidlin, A. M., & Williams, L. (1990). Gender patterns in
social touch: The impact of setting and age. Journal of Personality and
Social Psychology, 58, 634–643. doi:10.1037/0022-3514.58.4.634
Malle, B. F., Guglielmo, S., & Monroe, A. E. (in press). Moral, cognitive,
and social: The nature of blame. In J. Forgas, K. Fiedler, & C. Sedikides
(Eds.), Social thinking and interpersonal behavior. Philadelphia, PA:
Psychology Press.
Milgram, S. (1963). Behavioral study of obedience. The Journal of Abnormal
and Social Psychology, 67, 371–378. doi:10.1037/h0040525
Moradi, B., & Huang, Y. (2008). Objectification theory and psychology of
women: A decade of advances and future directions. Psychology of
Women Quarterly, 32, 377–398. doi:10.1111/j.1471-6402.2008.00452.x
Muehlenkamp, J. J., Swanson, J. D., & Brausch, A. M. (2005). Selfobjectification,
risk taking, and self-harm in college women. Psychology
of Women Quarterly, 29, 24–32. doi:10.1111/j.1471-6402.2005.00164.x
Niedenthal, P. M., Barsalou, L. W., Winkielman, P., Krauth-Gruber, S., &
Ric, F. (2005). Embodiment in attitudes, social perception, and emotion.
Personality and Social Psychology Review, 9, 184–211. doi:10.1207/
s15327957pspr0903_1
Nussbaum, M. C. (1995). Objectification. Philosophy and Public Affairs,
24, 249–291. doi:10.1111/j.1088-4963.1995.tb00032.x
Plato. (1974). Plato: The republic (H. D. P. Lee, Trans.). Indianapolis, IN:
Hackett. (Original work published BC380)
MIND PERCEPTION AND OBJECTIFICATION 13
Regan, T. (1985). The case for animal rights. Berkley, CA: University of
California Press.
Schwarz, N., & Kurz, E. (1989). What’s in a picture? The impact of
face-ism on trait attribution. European Journal of Social Psychology, 19,
311–316. doi:10.1002/ejsp.2420190405
Strack, F., Martin, L. L., & Stepper, S. (1988). Inhibiting and facilitating
conditions of the human smile: A nonobtrusive test of the facial feedback
hypothesis. Journal of Personality and Social Psychology, 54,
768–777. doi:10.1037/0022-3514.54.5.768
Szymanski, D. M., & Henning, S. L. (2007). The role of self-objectification
in women’s depression: A test of objectification theory. Sex Roles, 56,
45–53. doi:10.1007/s11199-006-9147-3
Tiggemann, M., & Kuring, J. K. (2004). The role of body objectification in
disordered eating and depressed mood. British Journal of Clinical Psychology,
43, 299–311. doi:10.1348/0144665031752925
Waytz, A., Gray, K., Epley, N., & Wegner, D. M. (2010). Causes and
consequences of mind perception. Trends in Cognitive Sciences, 14,
383–388. doi:10.1016/j.tics.2010.05.006
Wiggins, J. S., & Broughton, R. (1991). A geometric taxonomy of personality
scales. European Journal of Personality, 5, 343–365. doi:
10.1002/per.2410050503
[/symple_accordion_section]